Особенности женского телевидения
Девочки, в залу
Особенности женского телевидения
Слава Тарощина
Основные инстинкты
[...] Изначально ТВ перестроечной России в ранние 1990-е имело не женское лицо. Исключение составляли пассионарная Татьяна Миткова и задушевная Светлана Сорокина. При всей разности творческих манер у них было нечто общее — обе телезвезды умели по-мужски соединить жест с поступком. Миткова отказалась выйти в эфир во время вильнюсских событий; по меркам партийного 1991-го это приравнивалось к бунту. Сорокина нашла возможность выразить своё отношение к началу чеченской компании, за что поплатилась местом в «Вестях».
Когда баррикады разобрали, [...] Миткова меняться не захотела. Она застыла во времени [...]. А вот Сорокина предпочла оттачивать не столько мастерство, сколько навыки публичного поведения. Свой имидж она выстроила идеально, но подобающую нишу на экране найти так и не смогла. Её сожительство с «Основным инстинктом» — брак с нелюбимым человеком. Зато тенденцию С.С. угадала верно. А она — в ставке на женское естество. Прошли времена, когда пышные стати Арины Шараповой утрамбовывали в немаркие обкомовские пиджаки. Теперь даже политическое шоу лучше продается в чувственной обертке «основного инстинкта». Вспомним анонсы к программе, в которых Светлана, что-то зазывно шепчущая в микрофон, предстала в макияже женщины-вамп эпохи Марлен Дитрих (и заметим — анонсы выразительнее самой программы).
Новое звучание «женской темы» предполагает новую стратегию поведения. Переходы Сорокиной с канала на канал, разборки в кадре, скандалы вызывают больший интерес, чем её передачи. Никогда о «Принципе домино» не говорили так много, как в последние дни. Нарочито громкая ссора двух ведущих, Ханги и Ищеевой, подарила им невероятную популярность. Чего не смогли сделать профессиональные качества, весьма скромные: дамы отличаются редкой категоричностью суждений и мессианскими амбициями… Одним словом, как сказал бы Юрий Грымов, сегодня модно ощущать себя женщиной.
Гламур — двигатель прогресса
[...] Яркий пример — Юлия Бордовских. Хоть она и ветеран НТВ, её профессиональный порог низковат. Сделать из спортивного комментатора средней руки полноценную ведущую «Страны и мира» не удалось даже эфирному магу Парфенову, идеологу проекта. В Бордовских нет содержания, необходимого журналисту, она даже новости читает голосом капризной красавицы: зато у неё есть отличная форма и формы. Светские успехи Юлии значительно превышают творческие. Сначала была реклама пепси и фитнес-клубов, затем — засветка на престижных обложках, потом — непременное участие в статусных вечеринках, позже — попытка сняться в кино, не обогатившая ни Юлю, ни кинематограф. И наконец открылось основополагающее: в одном из выпусков «Принципа домино» она официально заявила, что не намерена выходить замуж за вечного собаковода Михаила Ширвиндта. Страна и мир облегченно вздохнули… Casus Бордовских эмблематичен: как себя раскрутишь, так и поедешь. Это отлично поняла и другая модная девушка, топ-ведущая канала СТС Тина Канделаки. Тина сделала промоушн даже из собственной беременности, которую воспела в передаче «Ой, мамочки». Сегодняшняя Тина — дистиллированное воплощение современной женской стилистики на ТВ. Бойкость и нахрапистость заменяют ей мастерство.
В нынешнем сезоне подули свежие ветры. Женские кадры для ТВ вербуются в основном из жен или любовниц известных людей. Юлия Высоцкая из кулинарной программы «Едим дома» — жена Андрея Кончаловского. Наверное, Юля хорошая актриса, но к ТВ это не имеет никакого отношения, что, заметим в скобках, блистательно доказала Елена Яковлева, соавтор шедевра маститого депутата Валерия Комиссарова «Что хочет женщина». Более того, звёздный статус мешает Юле, так как вступает в противоречие с амплуа тёплой хранительницы очага. Она дергается, суетится, и кажется, что все вокруг, включая пищу, заряжается отрицательной энергией. Передачу «Афиша» на СТС ведут Настя Чухрай, жена Антона Табакова, и Саша Маркво — тоже чья-то то ли жена, то ли подруга. Женщины элитные, интересные, но камеры страсть как боятся. Отсюда зажатость, форсированный голос, скованность поз и движений. Однако и эти девушки смотрятся зрелыми мастерами по сравнению с Оксаной Федоровой, которой доверен сон малышей. У милицейской мадонны много достоинств: официально заверенная красота, известный питерский авторитет в качестве друга (так гласит пресса и молва), всепоглощающее чувство патриотизма, лидерство в главной придворной партии. Недостаток лишь один — тяга к голубому экрану, решительно противопоказанному людям с вышеперечисленными достоинствами.
Города женщин
Женскому гламуру противостоит прагматика разряда «Города женщин» или «Страны советов». На цивилизованном ТВ должны быть заповедные уголки, где зрительниц обучают печь пироги и делать фруктовые маски. Руслана Писанка, чей телеобраз зиждется на рубенсовском изобилии плоти, казалось, идеально подходит для подобной миссии. Она то и дело поводит роскошными белыми плечами, играет арбузными грудями, проверяет наличие талии, затянутой в корсет. Но этим вся интрига с Русланой исчерпывается. Больше нам ничего не покажут. Правда, Писанка неплоха в качестве наглядного пособия. Хочет, скажем, приглашенный грузчик дать совет, как лучше переместить шкаф в квартире, — Руслана к его услугам. На неё надевают ремни и двигают по студии. А в остальном ничего существенного. Можно было не выписывать даму из Киева, таких и в Останкине пруд пруди. Другая дива сезона — Дана Борисова. Прежде она радовала только горящий взгляд защитников родины в передаче «Армейский магазин», а теперь аудитория расширилась. У барбиобразной, кокетливо растягивающей слова Даны редчайшее амплуа — она призвана олицетворять наивную глупость. Судя по её рейтингу и частоте мелькания на экране у подобного типажа большое будущее.
Дневным музам противостоят «Ночные музы». Это благородная попытка другого ТВ, не только развлекающего, но и размышляющего. Духовной жаждою томима, выплывает из сумрака ночи на экран Рената Литвинова. Её «Стиль» задуман любопытно. Обиходные дамские штучки вроде помады, колготок, платков, сумочек под волшебным воздействием самобытного автора должны превращаться в символы вечной женственности. Сперва Рената и впрямь завораживала, но уже примерно с третьего выпуска с ней стало скучно. Одно дело — олицетворять стиль, а другое дело — работать стилем. Ограниченный контингент приемов и ужимок, отсутствие иронии и самоиронии, специальное косноязычие превращают программу в неудачный театр одного актёра.
Рукотворность Ренаты особенно заметна на фоне невероятной естественности Феклы Толстой. [...]